Александр Бардодым
Родился в 1966 г. в Москве.
Поступил в Литературный институт на факультет художественного перевода (абхазская группа). Учеба была прервана службой в армии.
В 1991 г. окончил институт, работал спецкором "Курантов". Имеются публикации стихов в центральной прессе.
В сентябре 1992 года убит в Абхазии.
Смуглый эмиссар
Твой тихий голос в телефоне
Был восхитительно красив:
"Мой милый, у меня в районе
Портвейн "Анапа", но ....в разлив".
Я молвил тоном де Бриссара:
"No problems, baby, все фигня!
Уже давно пылится тара
В пустой гостиной у меня".
Я взял хрустальную канистру
И сел в случайное авто.
Кружился иней серебристый
Над влагой нежно-золотой.
А рядом, прячась за цистерну,
Считал рубли седой грузин.
И вот к тебе крылатой серной
Летит шикарный лимузин.
Ты распахнула мне объятья
(Уже была навеселе).
Как часто буду вспоминать я
Портвейн и свечи на столе!
Как ты была зеленоглаза,
Шептала: "Милый де Бриссар..."
Будь счастлив миг, когда с Кавказа
К нам прибыл смуглый эмиссар!
Voila-Жаклин
Спит Жаклин. Свой локон уронила
Мне на грудь. В гостиной полумрак.
Помнишь, как впервые посетила
На бульваре скромный особняк?
Я сказал, к плечу склонившись гибко:
"Здесь не Елисейские поля..."
"Voila", - сказала ты с улыбкой.
Я ответил нежно "Voila!"
"Voila-Жаклин", - такое имя
Я тебе придумал в этот час,
В час, когда судьба соединила
И не разлучит навеки нас.
В ласках и любви не зная меры,
Скрылись в будуаре от людей,
Но через багровые портьеры
Пробивался голос площадей.
За окном толпились демократы,
Ельцин ездил на броневике...
Я стоял с улыбкой, виновато
Прикасаясь к маленькой руке.
Моп ami, мы в странном государстве!
Здесь у нас сюрпризы каждый день.
Никогда парижское лекарство
Не излечит русскую мигрень!
Спруты, адвокаты, Терразини,
Бары, шмары, фикусы в вине...
Блеск и нищета буржуазии
В этой удивительной стране.
Оттого, в уста тебя лобзая.
Дум твоих тревожить не хочу.
Что же дальше? Видит Бог, не знаю!
А когда узнаю - промолчу.
Причитанья о талоне, хлебе
Недостойны истинных мужчин!
Спи, моя изысканная бэби,
Voila по имени Жаклин.
Мой image
Очарует рифм розарий
Куртизанку и святую.
В Петербурге я гусарю,
На Кавказе джигитую.
Грациозным иностранцем,
Ветреным до обалденья,
Бейбе с трепетным румянцем
Я наполню сновиденья.
Миг - и сон ее украден.
Даже при случайной встрече
Сексуально беспощаден
И блистательно беспечен.
Бойтесь, барышни, джигита!
Словно ветра дуновенье,
Налетит, и жизнь разбита
От его прикосновенья.
Полковнику никто не пишет
Полковнику никто не пишет,
А в чем причина - он не знает.
Он ждет. Зимой на стекла дышит
И смотрит вдаль. Не помогает.
Но нет, не пишут! Это странно...
А впрочем, было бы не слабо,
Когда с курьером утром рано
Пришла б депеша из генштаба
Или любовная записка,
Пусть небольшая - пара строчек,
А в ней какая-нибудь киска
В углу поставит вензелечек.
Полковник смотрит вдаль упрямо.
Пусть Розалинда или Маша
Пришлют с вокзала телеграмму:
"Встречайте. Я навеки ваша".
А вдруг письмо придет под вечер
С эскортом черных бэтээров,
И в нем укажут место встречи
Однополчан-легионеров.
Он вспомнит старые делишки,
Его медали забренчат,
Ему герлскауты-малышки
Розаны свежие вручат...
Все тщетно. Ночь прохладой дышит.
Окно. Бинокль. Чистый лист.
Полковнику никто не пишет,
Но он, однако, оптимист.